Неточные совпадения
Стояло и торчало где-то какое-то существо или предмет, вроде как торчит что-нибудь иногда пред глазом, и долго, за делом или
в горячем разговоре, не замечаешь его, а между тем видимо раздражаешься, почти мучаешься, и наконец-то догадаешься отстранить негодный предмет, часто очень пустой и смешной, какую-нибудь
вещь, забытую не на своем месте, платок, упавший на пол, книгу, не убранную
в шкаф, и проч., и проч.
Гаев. Да… Это
вещь… (Ощупав
шкаф.) Дорогой, многоуважаемый
шкаф! Приветствую твое существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости; твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал
в течение ста лет, поддерживая (сквозь слезы)
в поколениях нашего рода бодрость, веру
в лучшее будущее и воспитывая
в нас идеалы добра и общественного самосознания.
У нас
в доме была огромная зала, из которой две двери вели
в две небольшие горницы, довольно темные, потому что окна из них выходили
в длинные сени, служившие коридором;
в одной из них помещался буфет, а другая была заперта; она некогда служила рабочим кабинетом покойному отцу моей матери; там были собраны все его
вещи: письменный стол, кресло,
шкаф с книгами и проч.
Дрожащей рукой она зажигала свечу. Ее круглое носатое лицо напряженно надувалось, серые глаза, тревожно мигая, присматривались к
вещам, измененным сумраком. Кухня — большая, но загромождена
шкафами, сундуками; ночью она кажется маленькой.
В ней тихонько живут лунные лучи, дрожит огонек неугасимой лампады пред образами, на стене сверкают ножи, как ледяные сосульки, на полках — черные сковородки, чьи-то безглазые рожи.
Он увел ее
в маленькую дверь за
шкафом книг, взяв лампу со стола. Я долго сидел один, ни о чем не думая, слушая его тихий, сиповатый голос. Мохнатые лапы шаркали по стеклам окна.
В луже растаявшего снега робко отражалось пламя свечи. Комната была тесно заставлена
вещами, теплый странный запах наполнял ее, усыпляя мысль.
Брошенные
шкафы, ящики и множество других деревянных удобовозгорающихся
вещей валялись
в том положении, как повыбрасывали их из окон второго этажа.
— Так нужно, — отвечала Алина, и затем, вынув из несгораемого
шкафа большой саквояж, туго набитый драгоценными
вещами залогодателей, подала его Кишенскому и велела держать, а сама быстро обежала квартиру, взяла еще несколько ценных
вещей, оставшихся
в небольшом количестве, свернула все это
в шитую гарусную салфетку; собрала все бумаги с письменного стола Висленева, отнесла их
в темную кладовую, запиравшуюся железною дверью, и разложила их по полкам.